Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это зачтется!
Спасибо Lady Arlen за наводку на творчество интересного человека Алены
Какие забавные и, местами хулиганские, но не пошлые, лингвические интерпретации и пародии на Властелина колец, Звездные войны, произведения Шекспира и прочее.
например СМЕРТЬ АВТОРА псевдодрама
Действующие лица:
Гамлет
Тень отца Гамлета
Офелия
Отелло
Дездемона
Ромео
Джульетта
Модный сценарист
Приемная Шекспира. Перед запертой дверью кабинета маются в ожидании Гамлет, Офелия, Ромео и Джульетта.
Гамлет:
Быть иль не быть? Не быть? А может, быть?
Не быть иль быть? Или не быть, быть может?
Таков вопрос. Ага. Но дальше что же?
Офелия:
Ку-ку, мой принц! Хорош уже мудрить.
Философ, блин. Ну все не по-людски.
Того гляди, язык себе сломает
Или взаправду вывихнет мозги…
Гамлет:
А где папаша?
Офелия (пожимая плечами):
Я откуда знаю?
Тень отца Гамлета, из-за шторы:
За папку кто-то должен был отмстить,
А не штаны просиживать в приемных!
Гамлет:
Намек не понял.
Тень отца Гамлета:
Мать твою тудыть,
Гертруду, то есть!
Джульетта, пугливо:
Что за голос стремный?
Ромео, успокаивающее:
Ой, эти датские… У них, куда ни глянь,
Везде какие-то шныряют привиденья…
(за штору)
Любезнейший, здесь девушки!
Тень отца Гамлета:
Отвянь.
Джульетта:
Ах, что за тон! И что за поведенье!
Входят Отелло и Дездемона
Дездемона:
К Шекспиру кто последний?
Гамлет:
Я, мадам,
Но я охотно уступлю вам место.
Дездемона, кокетливо:
О, сударь, это было бы чудесно!
Отелло, Гамлету, сурово:
Спасибо, обойдемся.
Дездемоне, вполголоса:
Ща как дам!
Отелло и Дездемона усаживаются на стулья у стены.
Тень отца Гамлета, выплывая из-за шторы, Гамлету:
Ты датский или где? Аллё, гараж!
Ходячий комплекс! Размазня! Девчонка!
Тебе бы саблю - и на абордаж,
А ты в прихожей ждешь, как собачонка,
Пока убивец папки твоего
Пером скрипит, свои кропая сценки.
Эх, будь я плоть и кровь… Да я б его!
Умаялись бы соскребать со стенки!
Отелло, мечтательно:
А я кому-то откручу рога…
Да-да, рога! Вот этими руками!
Чтоб знал, зараза, как мудрить с платками
И лучшим другом выставлять врага.
Дездемона:
А я? А мне? Приятно, что ли, быть
Удушенной своим же благоверным?
К тому же, сир, не мне вам говорить:
Удавленники выглядят прескверно.
Офелия:
Не хуже, чем утопленники. Блин,
Меня такой изобразили дурой!
Вокруг полно достойнейших мужчин,
А я кручу с шизоидом амуры!
Джульетта:
А я об чем? Ужель на белом свете
Красивых не осталось Капулетти?
Ромео:
А у меня в домашней картотеке
Скопились незамужние Монтекки.
Гамлет:
Мне, между прочим, тоже нелегко
Тоскливые долдонить монологи,
Но нынче в образованной Европе
Проблемы не решают кулаком.
Отелло:
Прикончим подлеца в один момент!
Ромео:
Отравим!
Дездемона:
Нет, задушим!
Офелия:
Нет, утопим!
Гамлет:
Мадам, в цивилизованной Европе…
Тень отца Гамлета:
А ты ваще заткнись, интеллигент!
Шум.
Двери кабинета распахиваются. На пороге - Модный сценарист.
Все, ошеломленно:
А где Шекспир?
Модный сценарист:
А нетути его!
Теперь вы стали общим достояньем,
И мы на вас сколотим состоянье.
Сейчас я изложу, кому чего.
Джульетта выйдет замуж за Отелло…
Джульетта, возмущенно:
Но он же мавр!
Модный сценарист, подозрительно:
А ты расистка?
Джульетта, смущаясь:
Нет…
Отелло, в отчаянье:
Опять жениться? И опять - на белой?
Модный сценарист:
Короче, все. Любовь вам да совет.
Ромео станет киборгом-убийцей.
Его столкнут в расплавленный металл
В дуэли с вурдалаком-кровопийцей -
Шекспир об этом даже не мечтал!
Тень отца Гамлета, осененная печальной догадкой:
А кто, пардон, играет вурдалака?
Модный сценарист, с ухмылкой:
Какой вы недогадливый, однако.
А Гамлету придется научиться,
Причем, заметьте, в самый краткий срок
Хамить, пошлить, грубить и материться…
Тень отца Гамлета, со слезой в голосе:
Благослови тебя Господь, сынок!
Гамлет:
Но, сударь, у меня образованье…
Модный сценарист:
Забей, братишка. Это все фигня.
Образованье есть и у меня,
А толку - шиш. Спасибо за вниманье.
Ромео, истерично:
Я не хочу в металл! Я не согласен!
Я лучше выпью этот гадкий яд!
Модный сценарист:
Конечно, не согласен, ясен-красен,
Но будешь делать то, что говорят.
Офелия! Поди сюда, красотка!
Вы с Дездемоной - пара хоть куда.
Офелия:
Ну нет! Уж лучше темная вода!
Дездемона:
Уж лучше я повешусь!
Модный сценарист:
На колготках.
Повесишься, но где-нибудь в конце.
Офелии:
А ты… а ты умрешь от передоза.
Теперь осталось отработать позы
В постельных сценах - и готов концепт!
КОНЕЦ
Или 1 Избранные места из переписки Арагорна с Арвен
Где-то между 2951-2953 гг. Третьей Эпохи
Она - ему:
Бон вам жур, шер ами, по-эльфийскому, значится, здрасьте!
Я посланию прошлую вашу надысь получила
и от страсти горю! поскорее с болота вылазьте,
но одно обстоятельство смерть как меня огорчило.
Вы почто, шер ами, надышали в конверт перегаром?
Для гламуру вперёд поливайте его декалоном,
бо мене с того запаху нонче наснились кошмары,
а папаня нюхнул и в момент скочерыжился с трону.
Ну, потом, слава Эру, его мал-мала попустило,
отдышался, болезный, хлебнул из кадушки здравура
поглядел на меня и сказал (по-эльфийски, вестимо):
"В монастырь ты пойдешь, а не в жены к такому [цензура]".
Он - ей:
...А у нас тут, любезная Арвен Элрондовна, осень.
только гнус заедает, а так не житье, а малина.
А насчет алкоголя - так я уже месяц как бросил,
это вашенский братец конверт лобызал, буратина.
Я тут шорхаюсь, в смысле, брожу по лесам да болотам,
потому - боевые в тайге начисляются втрое.
Вот на днях замочил недалече с десяток уродов,
а за сотню товарищ майор обещает Героя.
Что мне сотня! Пускай напирают и слева, и справа,
я их всех укокошу, пронзенный стрелою Амура,
только б раз перед смертью взглянуть бы на ваши [цензура]
и губами прижаться бы к вашим [полиция нравов]...
* * *
Где-то в феврале 3019 г.
Она - ему:
Чмок тя в нос, Колобродик! Куда ты опять провалился?
Уж полгода, считай, ни письма от тебя, ни привета.
А папаня недавно гостям за бутылкой хвалился,
что к исходу квартала сживет тебя с белого свету.
Я ему, говорит, заподлянку такую устрою,
по такому маршруту его прогуляться заставлю,
что помрет он на все Средиземие первым героем,
а тебя (это мне) первым рейсом на Запад отправлю.
Я рыдала пятнадцать минут (с перерывом на ужин),
всю косметику смыла - придется нанять штукатура,
и папане сказала, что ты мне единственный нужен,
а билеты на лайнер пущай запихает в [цензура]!
Он - ей:
Я устал как собака - пишу тебе, пупсик, с дороги.
Мы идем куда шли; остальное - военная тайна.
Б. геройски погиб, а у Ф. отнимаются ноги
(Л. сказал, это К. Саурона влияет летально).
А папашке твому подавай ордена да медали.
Телеграмму прислал, мол, отправили М. в переплавку.
Да глаза б мои той железяки вовек не видали!
Кабы только не ты, непременно ушел бы в отставку.
Пусть на подлого С. не найти подходящей управы,
и внутрях от разлуки горчит как от гномьей микстуры,
день придет - я тебя обниму за [полиция нравов]
и катись твой папашка к [цензура] [цензура] [цензура]!
* * *
Где-то после окончания книжки
Она - ему:
Люди добрые, гляньте: опять спозаранку нажралси!
И куда мы поперлись в таком, извиняюся, виде?
Не иначе, к лахудре своей белобрысой собралси -
муж контуженный ходит, а эта себя не обидит.
Не ори на меня! Я полжизни тебе посвятила,
все мумаку под хвост - и здоровье, и жизнь, и карьера.
Подобрала, пристроила, в люди тебя выводила,
а могла б, между прочим, получше найти кавалера.
Это я-то воплю? Я с налету беру три октавы!
Я уроки вокала брала в Институте культуры!
Ни хрена ты в прекрасном не смыслишь, [полиция нравов],
и в искусстве высоком - [цензура] [цензура] [цензура]!
Он - ей:
Королева, кудрить вашу ныне покойную маму!
Вы совсем оборзели - за рОдным шпиёните мужем!
Да, хлебнули вчера, но сегодня, ей-богу, ни грамма,
а назавтра я зван к Эомеру на дружеский ужин.
Митрандир тебе доктор, что ты приохотилась к слэшу.
Мы с ним просто друзья! И соратники, типа такого.
А писателей этих я завтра за ноги подвешу,
гадом буду, ну, в смысле, даю королевское слово!
Вот, пожалуйста, снова ревет, малахольная дура.
Я ж не бью тебя вроде покуда (а надо бы, право).
Не вопи, говорят. Распустила [полиция нравов].
Не жена, а сплошная [цензура] [цензура] [цензура]!
Или 2 ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ трагифарс
Действующие лица:
Гомер, аэд
Вергилий, классик
Данте, Алигьери
Пушкин, наше все
Шекспир, не наше все
Байрон, лорд
Лермонтов, поручик
Толкин, профессор
Плодовитый писатель, зерцало современности
Саксон Грамматик, безвестные хронисты-новеллисты, голос Державина, немецкие романтики
Гомер:
Гнев, богиня, воспой ты слепого аэда Гомера!
В мрачный низвергни Аид попирателя авторских прав!
Выскочка гнусный, сюжет мой похитил Вергилий:
Сиквел к моей "Илиаде" царапает дерзкой рукой!
Вергилий:
Прочь, безумный старик, незнакомый с законами рынка!
Право не вечно твое; сроки давно истекли.
Некогда мне: отсудить я пытаюсь у Данте
Энную сумму сестерций за честное имя свое.
Данте:
Земную жизнь пройдя до половины,
Я до сих пор, признаться, не встречал
Такого узколобого кретина:
Другой Вергилий в тряпку бы молчал
И был бы благодарен за раскрутку,
А этот - ишь! - судами застращал!
Шекспир, в сторонке:
Поэты разругались не на шутку,
Но мне такие тяготы близки:
Пока живут на свете Виктюки
И оскверняют в постановках жутких
Моих героев благородный пыл -
Печальный дух не ведает покоя:
Ромео в пачке! Видано ль такое!
А Гамлет - боже! - женщиною был!
И в наихудшем из кошмарных снов
Увидеть не посмел бы я, бедняга,
Ту сцену, где Отелло любит Яго
Во всех возможных смыслах этих слов!
Новаторы! Вам имя легион!
Саксон Грамматик и череда малоизвестных хронистов-новеллистов:
- Ах, вот ты где, бездарный эпигон!
Шекспир меняется в лице и шустро смывается за кулисы. Хронисты-новеллисты, ругаясь, убегают следом. На сцену, прихрамывая, поднимается лорд Байрон.
Байрон, хмуро:
Сколь эти дрязги мелки и смешны,
Столь плагиат бездарен и порочен.
Мой гениальный образ Сатаны…
Пушкин, из-за кулис:
У Мильтона упертый, между прочим!
Байрон делает вид, что не расслышал реплики, и продолжает:
…поди, ленивый только не списал,
а мне негоже снисходить до мести…
Выстрел. Байрон испуганно втягивает голову в плечи и убегает. Из-за кулис, бряцая шпорами, появляется поручик Лермонтов.
Лермонтов, ехидно:
Ага! Сбежал поэт, невольник чести!
Пушкин, про себя:
Ну, хоть о Дон Жуане не сказал…
Лермонтов, удивленно:
И ты, Санёк, его ограбил?
Ну ты даешь. Шустёр, браток.
Пушкин, поспешно:
"Мой дядя самых честных правил,
когда не в шутку занемог…"
Старческий голос из-за кулис:
Пускай за "Памятник" ответит!
Почто идею извратил?
Лермонтов, прицеливаясь:
Старик Державин нас заметил…
(выстрел)
И, в гроб сходя, благословил.
На сцену выходит колонна немецких романтиков.
Немецкие романтики, с ужасным акцентом:
Ферцайен зи… Энтшульдиген зи битте…
О, как это по русски?
Пушкин:
"Извините".
Немецкие романтики:
Унд во ист герр Жукоффски?
Лермонтов, флегматично:
I don't know.
У нас его не видели давно.
Пушкин, хихикая:
Пришли начисить репу за "Ундину",
А также за "Светлану" и "Алину".
Эх, что поделать, милые, фольклор!
Я сам оттуда много мыслей спёр.
За кулисами странная возня. На сцену, отдуваясь, выбегает Толкин.
Толкин, Лермонтову:
Любезный, одолжите пистолет.
Скажите, он заряжен?
Лермонтов:
Боевыми.
А что случилось?
Толкин:
Сил, признаться, нет
Смотреть, как над героями моими
Глумится нынче всякий графоман!
Убью на месте! Элберет! За Фродо!
Пушкин, недоуменно:
А кто это?
Лермонтов:
Да Толкин же, болван.
Ну, помнишь, мы читали в анекдотах?
За кулисами звуки выстрелов и сдавленный вопль. На сцену не спеша выходит Плодовитый Писатель. Под ее оценивающим взглядом Пушкин, Лермонтов и немецкие романтики бледнеют и отступают.
Плодовитый Писатель:
Ага, "Онегин". Классный выйдет слэш.
А "Мцыри" будет в жанре киберпанка.
Пушкин:
Вы кто такая будете, гражданка?
Плодовитый Писатель:
А я - Писатель. Выкуси и съешь.
Пушкин, истерично:
"Онегин" мой! Не трогайте ни строчки!
Лермонтову:
Где пистолет?
Лермонтов, мрачно:
Да Толкин уволок.
Плодовитый Писатель:
А что? Имею право, между прочим.
Даешь роман на двести тысяч строк!
(задумчиво)
Онегин - человек, а эльф - Татьяна.
Нет, лучше эльф - Онегин. Он же гад!
И Ленский эльф, но этот без изъяна…
(замечает застывших с отвисшими челюстями Пушкина, Лермонтова, Гомера, Вергилия и немецких романтиков)
А вы, ребята, все катитесь…в сад.
ЗАНАВЕС
Конечно тем, кто слишком серьезен и не признает шуток над гуманитарными и литературными ценностями, творчество Алены не подойдет, но мне трудно понять таких моралистов.
Какие забавные и, местами хулиганские, но не пошлые, лингвические интерпретации и пародии на Властелина колец, Звездные войны, произведения Шекспира и прочее.
например СМЕРТЬ АВТОРА псевдодрама
Действующие лица:
Гамлет
Тень отца Гамлета
Офелия
Отелло
Дездемона
Ромео
Джульетта
Модный сценарист
Приемная Шекспира. Перед запертой дверью кабинета маются в ожидании Гамлет, Офелия, Ромео и Джульетта.
Гамлет:
Быть иль не быть? Не быть? А может, быть?
Не быть иль быть? Или не быть, быть может?
Таков вопрос. Ага. Но дальше что же?
Офелия:
Ку-ку, мой принц! Хорош уже мудрить.
Философ, блин. Ну все не по-людски.
Того гляди, язык себе сломает
Или взаправду вывихнет мозги…
Гамлет:
А где папаша?
Офелия (пожимая плечами):
Я откуда знаю?
Тень отца Гамлета, из-за шторы:
За папку кто-то должен был отмстить,
А не штаны просиживать в приемных!
Гамлет:
Намек не понял.
Тень отца Гамлета:
Мать твою тудыть,
Гертруду, то есть!
Джульетта, пугливо:
Что за голос стремный?
Ромео, успокаивающее:
Ой, эти датские… У них, куда ни глянь,
Везде какие-то шныряют привиденья…
(за штору)
Любезнейший, здесь девушки!
Тень отца Гамлета:
Отвянь.
Джульетта:
Ах, что за тон! И что за поведенье!
Входят Отелло и Дездемона
Дездемона:
К Шекспиру кто последний?
Гамлет:
Я, мадам,
Но я охотно уступлю вам место.
Дездемона, кокетливо:
О, сударь, это было бы чудесно!
Отелло, Гамлету, сурово:
Спасибо, обойдемся.
Дездемоне, вполголоса:
Ща как дам!
Отелло и Дездемона усаживаются на стулья у стены.
Тень отца Гамлета, выплывая из-за шторы, Гамлету:
Ты датский или где? Аллё, гараж!
Ходячий комплекс! Размазня! Девчонка!
Тебе бы саблю - и на абордаж,
А ты в прихожей ждешь, как собачонка,
Пока убивец папки твоего
Пером скрипит, свои кропая сценки.
Эх, будь я плоть и кровь… Да я б его!
Умаялись бы соскребать со стенки!
Отелло, мечтательно:
А я кому-то откручу рога…
Да-да, рога! Вот этими руками!
Чтоб знал, зараза, как мудрить с платками
И лучшим другом выставлять врага.
Дездемона:
А я? А мне? Приятно, что ли, быть
Удушенной своим же благоверным?
К тому же, сир, не мне вам говорить:
Удавленники выглядят прескверно.
Офелия:
Не хуже, чем утопленники. Блин,
Меня такой изобразили дурой!
Вокруг полно достойнейших мужчин,
А я кручу с шизоидом амуры!
Джульетта:
А я об чем? Ужель на белом свете
Красивых не осталось Капулетти?
Ромео:
А у меня в домашней картотеке
Скопились незамужние Монтекки.
Гамлет:
Мне, между прочим, тоже нелегко
Тоскливые долдонить монологи,
Но нынче в образованной Европе
Проблемы не решают кулаком.
Отелло:
Прикончим подлеца в один момент!
Ромео:
Отравим!
Дездемона:
Нет, задушим!
Офелия:
Нет, утопим!
Гамлет:
Мадам, в цивилизованной Европе…
Тень отца Гамлета:
А ты ваще заткнись, интеллигент!
Шум.
Двери кабинета распахиваются. На пороге - Модный сценарист.
Все, ошеломленно:
А где Шекспир?
Модный сценарист:
А нетути его!
Теперь вы стали общим достояньем,
И мы на вас сколотим состоянье.
Сейчас я изложу, кому чего.
Джульетта выйдет замуж за Отелло…
Джульетта, возмущенно:
Но он же мавр!
Модный сценарист, подозрительно:
А ты расистка?
Джульетта, смущаясь:
Нет…
Отелло, в отчаянье:
Опять жениться? И опять - на белой?
Модный сценарист:
Короче, все. Любовь вам да совет.
Ромео станет киборгом-убийцей.
Его столкнут в расплавленный металл
В дуэли с вурдалаком-кровопийцей -
Шекспир об этом даже не мечтал!
Тень отца Гамлета, осененная печальной догадкой:
А кто, пардон, играет вурдалака?
Модный сценарист, с ухмылкой:
Какой вы недогадливый, однако.
А Гамлету придется научиться,
Причем, заметьте, в самый краткий срок
Хамить, пошлить, грубить и материться…
Тень отца Гамлета, со слезой в голосе:
Благослови тебя Господь, сынок!
Гамлет:
Но, сударь, у меня образованье…
Модный сценарист:
Забей, братишка. Это все фигня.
Образованье есть и у меня,
А толку - шиш. Спасибо за вниманье.
Ромео, истерично:
Я не хочу в металл! Я не согласен!
Я лучше выпью этот гадкий яд!
Модный сценарист:
Конечно, не согласен, ясен-красен,
Но будешь делать то, что говорят.
Офелия! Поди сюда, красотка!
Вы с Дездемоной - пара хоть куда.
Офелия:
Ну нет! Уж лучше темная вода!
Дездемона:
Уж лучше я повешусь!
Модный сценарист:
На колготках.
Повесишься, но где-нибудь в конце.
Офелии:
А ты… а ты умрешь от передоза.
Теперь осталось отработать позы
В постельных сценах - и готов концепт!
КОНЕЦ
Или 1 Избранные места из переписки Арагорна с Арвен
Где-то между 2951-2953 гг. Третьей Эпохи
Она - ему:
Бон вам жур, шер ами, по-эльфийскому, значится, здрасьте!
Я посланию прошлую вашу надысь получила
и от страсти горю! поскорее с болота вылазьте,
но одно обстоятельство смерть как меня огорчило.
Вы почто, шер ами, надышали в конверт перегаром?
Для гламуру вперёд поливайте его декалоном,
бо мене с того запаху нонче наснились кошмары,
а папаня нюхнул и в момент скочерыжился с трону.
Ну, потом, слава Эру, его мал-мала попустило,
отдышался, болезный, хлебнул из кадушки здравура
поглядел на меня и сказал (по-эльфийски, вестимо):
"В монастырь ты пойдешь, а не в жены к такому [цензура]".
Он - ей:
...А у нас тут, любезная Арвен Элрондовна, осень.
только гнус заедает, а так не житье, а малина.
А насчет алкоголя - так я уже месяц как бросил,
это вашенский братец конверт лобызал, буратина.
Я тут шорхаюсь, в смысле, брожу по лесам да болотам,
потому - боевые в тайге начисляются втрое.
Вот на днях замочил недалече с десяток уродов,
а за сотню товарищ майор обещает Героя.
Что мне сотня! Пускай напирают и слева, и справа,
я их всех укокошу, пронзенный стрелою Амура,
только б раз перед смертью взглянуть бы на ваши [цензура]
и губами прижаться бы к вашим [полиция нравов]...
* * *
Где-то в феврале 3019 г.
Она - ему:
Чмок тя в нос, Колобродик! Куда ты опять провалился?
Уж полгода, считай, ни письма от тебя, ни привета.
А папаня недавно гостям за бутылкой хвалился,
что к исходу квартала сживет тебя с белого свету.
Я ему, говорит, заподлянку такую устрою,
по такому маршруту его прогуляться заставлю,
что помрет он на все Средиземие первым героем,
а тебя (это мне) первым рейсом на Запад отправлю.
Я рыдала пятнадцать минут (с перерывом на ужин),
всю косметику смыла - придется нанять штукатура,
и папане сказала, что ты мне единственный нужен,
а билеты на лайнер пущай запихает в [цензура]!
Он - ей:
Я устал как собака - пишу тебе, пупсик, с дороги.
Мы идем куда шли; остальное - военная тайна.
Б. геройски погиб, а у Ф. отнимаются ноги
(Л. сказал, это К. Саурона влияет летально).
А папашке твому подавай ордена да медали.
Телеграмму прислал, мол, отправили М. в переплавку.
Да глаза б мои той железяки вовек не видали!
Кабы только не ты, непременно ушел бы в отставку.
Пусть на подлого С. не найти подходящей управы,
и внутрях от разлуки горчит как от гномьей микстуры,
день придет - я тебя обниму за [полиция нравов]
и катись твой папашка к [цензура] [цензура] [цензура]!
* * *
Где-то после окончания книжки
Она - ему:
Люди добрые, гляньте: опять спозаранку нажралси!
И куда мы поперлись в таком, извиняюся, виде?
Не иначе, к лахудре своей белобрысой собралси -
муж контуженный ходит, а эта себя не обидит.
Не ори на меня! Я полжизни тебе посвятила,
все мумаку под хвост - и здоровье, и жизнь, и карьера.
Подобрала, пристроила, в люди тебя выводила,
а могла б, между прочим, получше найти кавалера.
Это я-то воплю? Я с налету беру три октавы!
Я уроки вокала брала в Институте культуры!
Ни хрена ты в прекрасном не смыслишь, [полиция нравов],
и в искусстве высоком - [цензура] [цензура] [цензура]!
Он - ей:
Королева, кудрить вашу ныне покойную маму!
Вы совсем оборзели - за рОдным шпиёните мужем!
Да, хлебнули вчера, но сегодня, ей-богу, ни грамма,
а назавтра я зван к Эомеру на дружеский ужин.
Митрандир тебе доктор, что ты приохотилась к слэшу.
Мы с ним просто друзья! И соратники, типа такого.
А писателей этих я завтра за ноги подвешу,
гадом буду, ну, в смысле, даю королевское слово!
Вот, пожалуйста, снова ревет, малахольная дура.
Я ж не бью тебя вроде покуда (а надо бы, право).
Не вопи, говорят. Распустила [полиция нравов].
Не жена, а сплошная [цензура] [цензура] [цензура]!
Или 2 ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ трагифарс
Действующие лица:
Гомер, аэд
Вергилий, классик
Данте, Алигьери
Пушкин, наше все
Шекспир, не наше все
Байрон, лорд
Лермонтов, поручик
Толкин, профессор
Плодовитый писатель, зерцало современности
Саксон Грамматик, безвестные хронисты-новеллисты, голос Державина, немецкие романтики
Гомер:
Гнев, богиня, воспой ты слепого аэда Гомера!
В мрачный низвергни Аид попирателя авторских прав!
Выскочка гнусный, сюжет мой похитил Вергилий:
Сиквел к моей "Илиаде" царапает дерзкой рукой!
Вергилий:
Прочь, безумный старик, незнакомый с законами рынка!
Право не вечно твое; сроки давно истекли.
Некогда мне: отсудить я пытаюсь у Данте
Энную сумму сестерций за честное имя свое.
Данте:
Земную жизнь пройдя до половины,
Я до сих пор, признаться, не встречал
Такого узколобого кретина:
Другой Вергилий в тряпку бы молчал
И был бы благодарен за раскрутку,
А этот - ишь! - судами застращал!
Шекспир, в сторонке:
Поэты разругались не на шутку,
Но мне такие тяготы близки:
Пока живут на свете Виктюки
И оскверняют в постановках жутких
Моих героев благородный пыл -
Печальный дух не ведает покоя:
Ромео в пачке! Видано ль такое!
А Гамлет - боже! - женщиною был!
И в наихудшем из кошмарных снов
Увидеть не посмел бы я, бедняга,
Ту сцену, где Отелло любит Яго
Во всех возможных смыслах этих слов!
Новаторы! Вам имя легион!
Саксон Грамматик и череда малоизвестных хронистов-новеллистов:
- Ах, вот ты где, бездарный эпигон!
Шекспир меняется в лице и шустро смывается за кулисы. Хронисты-новеллисты, ругаясь, убегают следом. На сцену, прихрамывая, поднимается лорд Байрон.
Байрон, хмуро:
Сколь эти дрязги мелки и смешны,
Столь плагиат бездарен и порочен.
Мой гениальный образ Сатаны…
Пушкин, из-за кулис:
У Мильтона упертый, между прочим!
Байрон делает вид, что не расслышал реплики, и продолжает:
…поди, ленивый только не списал,
а мне негоже снисходить до мести…
Выстрел. Байрон испуганно втягивает голову в плечи и убегает. Из-за кулис, бряцая шпорами, появляется поручик Лермонтов.
Лермонтов, ехидно:
Ага! Сбежал поэт, невольник чести!
Пушкин, про себя:
Ну, хоть о Дон Жуане не сказал…
Лермонтов, удивленно:
И ты, Санёк, его ограбил?
Ну ты даешь. Шустёр, браток.
Пушкин, поспешно:
"Мой дядя самых честных правил,
когда не в шутку занемог…"
Старческий голос из-за кулис:
Пускай за "Памятник" ответит!
Почто идею извратил?
Лермонтов, прицеливаясь:
Старик Державин нас заметил…
(выстрел)
И, в гроб сходя, благословил.
На сцену выходит колонна немецких романтиков.
Немецкие романтики, с ужасным акцентом:
Ферцайен зи… Энтшульдиген зи битте…
О, как это по русски?
Пушкин:
"Извините".
Немецкие романтики:
Унд во ист герр Жукоффски?
Лермонтов, флегматично:
I don't know.
У нас его не видели давно.
Пушкин, хихикая:
Пришли начисить репу за "Ундину",
А также за "Светлану" и "Алину".
Эх, что поделать, милые, фольклор!
Я сам оттуда много мыслей спёр.
За кулисами странная возня. На сцену, отдуваясь, выбегает Толкин.
Толкин, Лермонтову:
Любезный, одолжите пистолет.
Скажите, он заряжен?
Лермонтов:
Боевыми.
А что случилось?
Толкин:
Сил, признаться, нет
Смотреть, как над героями моими
Глумится нынче всякий графоман!
Убью на месте! Элберет! За Фродо!
Пушкин, недоуменно:
А кто это?
Лермонтов:
Да Толкин же, болван.
Ну, помнишь, мы читали в анекдотах?
За кулисами звуки выстрелов и сдавленный вопль. На сцену не спеша выходит Плодовитый Писатель. Под ее оценивающим взглядом Пушкин, Лермонтов и немецкие романтики бледнеют и отступают.
Плодовитый Писатель:
Ага, "Онегин". Классный выйдет слэш.
А "Мцыри" будет в жанре киберпанка.
Пушкин:
Вы кто такая будете, гражданка?
Плодовитый Писатель:
А я - Писатель. Выкуси и съешь.
Пушкин, истерично:
"Онегин" мой! Не трогайте ни строчки!
Лермонтову:
Где пистолет?
Лермонтов, мрачно:
Да Толкин уволок.
Плодовитый Писатель:
А что? Имею право, между прочим.
Даешь роман на двести тысяч строк!
(задумчиво)
Онегин - человек, а эльф - Татьяна.
Нет, лучше эльф - Онегин. Он же гад!
И Ленский эльф, но этот без изъяна…
(замечает застывших с отвисшими челюстями Пушкина, Лермонтова, Гомера, Вергилия и немецких романтиков)
А вы, ребята, все катитесь…в сад.
ЗАНАВЕС
Конечно тем, кто слишком серьезен и не признает шуток над гуманитарными и литературными ценностями, творчество Алены не подойдет, но мне трудно понять таких моралистов.
