Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это зачтется!
Сегодня в России Пушкинский день, установленный в 1997 году указом Президента Российской Федерации.
Саша Пушкин, лицеист. Художник Ю.В.Иванов.
И.Л. Линев. "Портрет Пушкина". 1836-37 г.г. Здесь Пушкин представлен без всяких прикрас. Последнее прижизненное изображение Пушкина.
Сайт Александр Сергеевич Пушкин
Саша Пушкин, лицеист. Художник Ю.В.Иванов.
И.Л. Линев. "Портрет Пушкина". 1836-37 г.г. Здесь Пушкин представлен без всяких прикрас. Последнее прижизненное изображение Пушкина.
Сайт Александр Сергеевич Пушкин
-
-
06.06.2006 в 08:22За вольнодумческие стихи Пушкин был отправлен в изгнание. Украина, Кавказ, Молдавия, Крым, затем его отправляют на постоянное жительство в отцовское имение Михайловское. После казни вождей восстания 1825 года Пушкин был срочно вызван царем в Москву и по приезду был немедленно принят Николаем I.
"Всего покрытого грязью, меня ввели в кабинет императора, который сказал мне: "Здравствуй, Пушкин, доволен ли ты своим возвращением?" Я отвечал, как следовало. Государь долго говорил со мною, потом спросил: "Пушкин, принял ли бы ты участие в 14 декабря, если б был в Петербурге?" - "Непременно, государь, все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не участвовать в нем. Одно лишь отсутствие спасло меня, за что я благодарю бога!" - "Довольно ты подурачился, - возразил император, - надеюсь, теперь будешь рассудителен, и мы более ссориться не будем. Ты будешь присылать ко мне все, что сочинишь; отныне я сам буду твоим цензором". (Пушкин в передаче А. Г. ХОМУТОВОЙ. Рус. Арх.. 1867, стр. 1066).
По рассказу Арк. Ос. Россета, император Николай, на аудиенции, данной Пушкину в Москве, спросил его между прочим: "Что же ты теперь пишешь?" - "Почти ничего, ваше величество: цензура очень строга". - "Зачем же ты пишешь такое, чего не пропускает цензура?" - "Цензура не пропускает и самых невинных вещей: она действует крайне нерассудительно". - "Ну, так я сам буду твоим цензором, - сказал государь. - Присылай мне все, что напишешь".
А. В. Веневитинов (брат Д. В. Веневитинова) рассказывал мне, что Пушкин, выезжая из деревни с фельдъегерем, положил себе в карман стихотворение "Пророк", которое, в первоначальном виде, оканчивалось следующею строфою:
Восстань, восстань, пророк России,
Позорной ризой облекись
И с вервьем вкруг смиренной выи
К царю ......... явись!
Являясь в кремлевский дворец, Пушкин имел твердую решимость, в случае неблагоприятного исхода его объяснений с государем, вручить Николаю Павловичу, на прощание, это стихотворение. Счастливая судьба сберегла для России певца "Онегина", и благосклонный прием государя заставил Пушкина забыть о своем прежнем намерении. Выходя из кабинета вместе с Пушкиным, государь сказал, ласково указывая на него своим приближенным: "Теперь он мой!" (А. П. ПЯТКОВСКИЙ. Пушкин в кремлевском дворце. Рус. Стар., т. 27, стр. 674)
Другой вариаант окончания "Пророка":
Восстань восстань, пророк России,
В позорны ризы облекись,
Иди, и с вервием вкруг шеи (выи? - рукой, кажется Соболевского),
К У. Г. явись.
(От Погодина, то же сообщил и Хомяков П. И. БАРТЕНЕВ. Рассказы о Пушкине, 31)
По догадке M А. Цявловского буквы "У. Г." не значат ли "убийце гнусному", как назвал Пушкин Николая I за казнь пяти декабристов? (Там же, 94)
"Пророк" - бесспорно, великолепнейшее произведение русской поэзии - получил свое значение, как вы знаете, по милости цензуры (смешно, а правда) - Примеч. Бартенева. Первоначально пушкинский "Пророк" кончался четырьмя стихами политического содержания ("Восстань, восстань..." и т. д.). После свидания с импер. Николаем Павловичем 8 сент.1826 г. Пушкин прекрасно заменил эту строфу нынешнею. (А. С. ХОМЯКОВ - И. С. АКСАКОВУ, Соч. А. С. Хомякова, VIII, М., 1904, стр. 366)
Пророк
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, -
И шестикрылый серафим
На перепутьи мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, -
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход.
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
"Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей".